Директор свердловской Кадастровой палаты: «Пора прекратить спекуляции на смерти нашего коллеги»

В Свердловской области продолжается конфликт между местными управлением Росреестра и Кадастровой палатой. Межкорпоративные интриги обострились с новой силой после смерти заместителя директора филиала ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Росреестра» по Свердловской области Владимира Ефимова, ушедшего из жизни 12 апреля. Среди работников Кадастровой палаты распространяются странные слухи против руководителей ведомства, в интернете одна за другой появляются публикации с нападками на директора палаты Владимира Вафина, которого обвиняют во всех возможных грехах, чуть ли не в прямом вредительстве. «Вечерние Ведомости» решили разобраться, созвонились с Владимиром Вафиным и попросили его прокомментировать выдвинутые против него обвинения.

«Вечерние Ведомости» уже рассказывали о конфликте между филиалом ФГБУ «Федеральная кадастровая палата Росреестра» по Свердловской области и Управлением Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Свердловской области. Противостояние и все неприятности начались после появления в управлении Росреестра руководителя Игоря Цыганаша в феврале 2017 года. Начальник управления с ходу обвинил директора областной кадастровой палаты Владимира Вафина в некорректной кадровой политике, не согласился внедрять предложенную им антикоррупционную систему, строчил в Москву жалобы, инициировал проверки… под конец 2017 года ситуация обострилась до предела.

В тот период руководитель палаты подал в Октябрьский районный суд Екатеринбурга иск о защите чести и достоинства в связи с необоснованными заявлениями Цыганаша в обращении к директору Федеральной кадастровой палаты Литвинцеву о якобы принадлежащей ему коммерческой компании. Этот судебный спор идет до сих пор. 20 апреля 2018 года Свердловский областной суд вынес определение по этому иску. Суд не удовлетворил ходатайство представителей Цыганаша о переносе слушаний в Челябинск. Тем самым суд не допустил затягивания процесса, в котором, вероятно, заинтересована сторона ответчика. Рассмотрение этого дела продолжится в Октябрьском районном суде Екатеринбурга.

10 декабря на Владимира Вафина было совершено нападение. Избивший руководителя кадастровой палаты злоумышленник передал ему послание: «Ты зачем людям работать мешаешь?» Вафин понял, что не просто так незадолго до нападения на его телефон с номера Цыганаша поступали сообщения с угрозами: «Сынок. Ротик прикрой. Либо я прикрою…» С тех пор и по сегодняшний день решается вопрос о возбуждении против Цыганаша уголовного дела по факту организации нападения. Все это время руководитель управления умудряется оставаться на посту, да еще и получает от федерального центра похвалы, вплоть до звания почетного работника Росреестра. Судьба же Владимира Вафина и его коллег пока складывается не лучшим образом.

В декабре 2017 года, после избиения, была предпринята попытка «отодвинуть» Вафина от управления организацией. Исполняющей обязанности на время больничного стала заместитель директора Татьяна Янтюшева, хорошо сработавшаяся с Цыганашем. Именно благодаря ее участию за четыре рабочих дня Вафина практически устранили. До конца план «группы Цыганаша» тогда не сработал. Неожиданный выход Вафина на работу спутал карты оппонентов. Козни вскрылись, и на место Янтюшевой федералы поставили зама директора Виктора Симонова.

С этого момента, все время, пока Вафин находился на реабилитации после полученных травм, межкорпоративные интриги продолжались. В том числе со стороны женщин, связанных с юридической компанией «АИСТ» (Татьяна Янтюшева, бывший главный технолог и замдиректора палаты Ирина Копытова, бывший начальник отдела материально-технического снабжения Светлана Карамян и бывшая глава юридического отдела Анна Давыдова).

Очередное обострение произошло в апреле, накануне даты предполагаемого старта перехода свердловчан на ЕГРН. Владимиру Ефимову даже пришлось на несколько дней выйти на работу, не закончив лечение. 12 апреля он умер в рабочем кабинете. С этого момента начались новые попытки дискредитации Владимира Вафина, Виктора Симонова и некоторых их подчиненных. Чтобы разобраться, что происходит в двух ведомствах в преддверии старта перехода на ЕГРН, который рано или поздно произойдет, мы связались с Владимиром Вафиным и задали ему несколько важных вопросов.



– Владимир Вадимович, в последнее время в СМИ звучит немало обвинений в ваш адрес. Если вспоминать их по хронологии, то одно из первых — многочисленные увольнения, которые вы произвели в палате.

– Ни одного сотрудника я не уволил, все ушли по собственному желанию. Когда я пришел, первым человеком, подавшим заявление «по собственному желанию», была начальник отдела материально-технического снабжения Светлана Карамян, один из учредителей «АИСТа». С моей стороны не было претензий, я предлагал ей остаться, хотя бы на время, чтобы передать новому начальнику всю работу, но она ушла. Позже стало ясно, почему это могло произойти. Ситуация была не очень благоприятная, вероятно, она понимала, что рано или поздно я до всего докопаюсь, и решила не искушать судьбу.

Я не поменял ни одного заместителя. Что касается Ирины Копытовой, то ее уходу предшествовала интересная история. Когда в августе 2016 года Ефимов был в отпуске, а на хозяйстве осталась Копытова, произошли странные события. Например, случился сбой в работе базы. Хорошо, что в выходные, что не случилось сбоя с потерей больших объемов информации. Когда в понедельник обо всем стало известно, случился потоп, вода с пятого этажа хлынула в серверную, что чуть не стало причиной масштабного сбоя с утерей всех данных. На третий день вышел из строя один из двух промышленных кондиционеров, другой начал барахлить. Это тоже угрожало состоянию базы.

– Слишком много совпадений?

– Пожалуй, да. О случившемся я докладывал в Москву. За содержание и состояние базы на тот момент отвечала Копытова. Когда я сказал, что ситуация критическая, мне пояснили, что это рядовая ситуация, когда база падает. Я сказал, что это ненормально, и потребовал предложений по исправлению ситуации. В тот момент Копытова первый раз подала заявление на увольнение. Я ее отговорил. Никаких предложений по улучшению ситуации не последовало, вместо этого мне на стол положили новое заявление. В этот раз я отговаривать не стал. В то же время в Москве поддержали мою позицию по усилению команды айтишников. Это было сделано, и нам удалось найти проблемные точки в системе. В результате оперативной работы с сентября 2016 года ни одного критического сбоя в работе базы не было. При этом я даже не увольнял старых айтишников.

– Кто пришел на смену Копытовой?

– Пока никто. Была кандидатура из числа опытных сотрудников палаты, но центральный аппарат ее не утвердил. По сути, сейчас у нас каждый занимается своим делом, и складывается некий коллективный «главный технолог». Несмотря на мрачные прогнозы некоторых сотрудников, работа не остановилась. Более того, мы смогли перестроиться под требования нового закона.

– Ваши оппоненты говорят, что вы после прихода на свою должность ничего не делали.

– Это очень странно. Были реализованы проекты, в которых участвовали администрация Екатеринбурга, городское БТИ, по повышению качества сведений, содержащихся в наших базах, и повышению доходов бюджета Екатеринбурга в части выявления неучтенных объектов недвижимости. Наша команда за короткое время резко повысила эффективность филиала по ряду направлений, мы серьезно усовершенствовали техническую базу, защитили систему от сбоев.

Ранее я работал в бизнесе и привык уделять большое внимание принятию управленческих решений. Для этого нужно обладать всей полнотой информации. Когда мы стали проводить ревизию решений, принятых в ведомстве, обнаружилось, что некоторые начальники отделов бродят в потемках, не имея точной информации. 2016 год был определяющий, так как мы думали, что перейдем на ЕГРН с 1 января 2017 года, и должны были готовиться. Все это привело к идее информационной оболочки в филиале, которая позволила бы начальникам отделов вовремя получать информацию и эффективно взаимодействовать друг с другом.

– Некий внутренний сетевой ресурс?

– Да, мы создали внутренний Intranet-портал Кадастровой палаты Свердловской области. Это был федеральный прецедент, ни в одном из регионов такие технологии не использовались. Поддержки от Янтюшевой и Копытовой в реализации проекта я не получил. Intranet-портал должен был сделать работу более прозрачной, защищенной от коррупции, лишить руководителей отделов тайных рычагов влияния. Это не всем понравилось. Мы начали разрабатывать портал, а Копытова написала заявление и уволилась…

– Но в результате все перешли на работу через портал?

– Многие сделали это с энтузиазмом, но отдельные сотрудники, по сути, бойкотировали систему. Татьяна Янтюшева попросила предоставить ей доступ к порталу относительно недавно. До этого ее как будто не интересовало, что там происходит. С другой стороны, со стороны ряда начальников отделов реакция была местами даже восторженная, многие из них активно помогали в развитии портала.

– Что дает палате этот портал?

– С его помощью решаются вопросы конфиденциальности при выдаче квитков по зарплате, у каждого есть личный кабинет, в котором он видит свою зарплату, заявки, количество дополнительных документов, всю важную информацию. Сотрудник палаты эффективнее использует рабочее время, так как может сразу оценить сложность заявки. Начальник отдела, видя сложность заявок, может качественно распределять нагрузку между сотрудниками, это особенно важно в условиях практически троекратного сокращения допустимых сроков обработки заявок.

Благодаря нашим мероприятиям мы резко увеличили быстродействие сотрудников. Эта инновация совпала с общефедеральным процессом сокращения штатов кадастровых палат.

Наш штат был 759 человек. 224 человека попало под сокращение. Но фактически к моменту сокращения у нас было занято около 615 человек, и все работало. Мы подготовились к сокращению заранее, и в основном оно коснулось пустых ставок. По факту на улицу ушло только около пятидесяти человек. И мы справляемся со стоящими перед нами задачами. Без внутреннего портала это было бы гораздо сложнее.

– Работе портала пытались помешать?

– Конечно! Возникла непонятная жалоба: якобы мы делаем какие-то страшные вещи, критично угрожающие безопасности системы. Несмотря на огромное количество проверок, большого внимания нашему порталу в 2017 году не уделялось, но в 2018 году новая проверка занялась именно этой системой и признала ее безопасной. Более того, нашу работу оценили представители Высшей школы экономики, работавшие по контракту с головным Росреестром. Они назвали нашу инновацию положительным опытом в масштабах всей России и отметили, что наш подход ускоряет рабочий процесс (быстродействие действительно увеличилось в разы!), снижает вероятность ошибок и коррупционные риски. После такой высокой оценки попытки противодействия работе системы, похоже, прекратились.

– Антикоррупционная эффективность портала, наверное, напугала некоторых сотрудников?

– Вероятно, да. На новом портале сразу видно, кто интересуется не своими заявками. Получается, что мы коррупционерам так сильно наступили на хвост, что некоторые сразу начали увольняться. Было так: ловим человека на подозрительных действиях, просим объяснительную. В ответ сотрудник без всяких объяснений пишет заявление по собственному желанию. О чем это говорит?

Мы прогремели на всю Россию благодаря проверке Росреестра и высокой оценке Высшей школы экономики. И это только начало, полезных для дела возможностей у портала гораздо больше. Говорят, что я бездельничал? Чем люди до меня занимались? Каждый решал свои задачи, база падала, нормального взаимодействия не было. И кто подписал письмо против меня? Когда уволились так называемые лучшие сотрудники? Когда надо было начинать реально работать, когда резко выросла прозрачность на всех этапах нашей деятельности. Может быть, это не лучшие работники, а наоборот? Ребята, а почему вы убежали с корабля как раз тогда, когда мы начали бороться с коррупцией?



– Один из упреков в ваш адрес — низкий уровень развития платных услуг.

– Да, меня обвиняют в том, что я не развил платные услуги на фоне резкого сокращения финансирования всех региональных палат на 2,5 миллиарда (около четверти ежегодной потребности). Взамен рекомендуют развивать платные услуги. Для этого пока ничего не дают, кроме тарифов и методичек. Необходимое оборудование, судя по всему, придется «добывать в бою». На самом деле мы успешно развиваем платные услуги, но есть проблемы с самой «лакомой» частью — с землеустроительными и кадастровыми работами. Здесь действует предупреждение ФАС России, выданное центральному аппарату: эти работы выполнять не рекомендуется. Если мы не начинаем внедрять кадастровые работы, то проигрываем в зарплате. Если начинаем, ждем проверок прокуратуры и уголовной ответственности руководителя. Некоторые филиалы действуют на свой страх и риск. В условиях конфликтной ситуации попытка игнорировать требования ФАС может обернуться уголовными делами для меня и Виктора Симонова.

Остальные услуги у нас представлены. Это платное консультирование граждан и юрлиц, услуги удостоверяющего центра, лекции и т. д. Мы успешно осваиваем все коммерческие направления, кроме кадастрового. Замечаний нет.

И кто мне предъявляет претензии по платным услугам? Люди, которые должны были в мое отсутствие развивать данные услуги. Если эти лица принципиально считают, что в вопросе землеустроительных и кадастровых работ стоило идти на риск, то делали бы это, но под свою ответственность.

– Также звучат реплики о том, что вы в этой сфере случайный человек, не обладаете необходимыми компетенциями.

– Это говорят люди, которые не знают мою биографию или пытаются играть на отсутствии у меня большого опыта государственной службы. Я обладаю достаточными знаниями с научной, системной, правовой точек зрения и могу их претворять в жизнь в рамках различных проектов.

Землей и имущественными отношениями я занимаюсь с 1997 года на достаточно серьезной научной основе. Окончив аспирантуру Уральского юридического университета, я уже 18 лет являюсь преподавателем этого вуза, преподаю на кафедре земельного и экологического права. Являюсь одним из основных разработчиков стратегического проекта Екатеринбурга «Городская земля», участником всероссийских и международных конференций. С 2008 по 2011 год был консультантом при разработке проекта Уральского университетского комплекса на озере Шарташ. Также я проводил курсы повышения квалификации в Сбербанке, прокуратуре Свердловской области, в УГМК, ООО «Газпром трансгаз Екатеринбург», для муниципальных служащих в Свердловской области и других регионов. С 2006 по 2014 год привлекался в качестве эксперта квалификационной комиссии при Департаменте Росприроднадзора по УрФО.

Также плотно занимался бизнес-процессами в Уральском центре земельного права с 2005 года до мая 2016 года. Это кадастровые работы, консультации в сфере права, наши заказчики были не только из Свердловской области.

Таким образом, у меня есть серьезная теоретическая и практическая подготовка. Сложно говорить, что я случайный человек. Если человек всю жизнь работает только в одной сфере, его взгляд может замыливаться, он может быть однобок в своих решениях, суждениях. Когда есть опыт и в науке, и в бизнесе, это может быть полезным на государственной службе. Возможно, где-то в своей работе я ломаю стереотипы, но это происходит в рамках закона и идет на пользу общему делу.

– В чем вас еще упрекают, вы наверняка в курсе?

– Слышал, что перед моим приходом палату затравили проверками, расчистили для меня место, а я пришел и завалил все дело. По факту ничего я не завалил, а только улучшил, при этом проверок при мне меньше не стало.

Что касается финансовой эффективности. В 2016 году до моего прихода палата на ровном месте проиграла суд по иску на 13 миллионов рублей. Просто потому, что не пришли на заседание. Когда зашел этот иск, Янтюшева курировала юридический отдел, как заместитель, как раз тогда таинственно пропали материалы по этому делу. И все разводили руками. Потеряны документы, нет защиты в суде, проигран иск на 13 миллионов. Красота! Только когда я стал директором, мы отбили эти 13 миллионов. Но про меня говорят, что я ничего не делал.

– Осенью 2017 года вы были на больничном, в декабре собрались выходить на работу, но вас избили на улице. В это время были предприняты первые попытки отодвинуть вас от должности?

– Цыганаш 15 декабря, через пять дней после нападения на меня, собрал пресс-конференцию. Накануне уже была вброшена информация о моем уходе из палаты. При этом публично брать на себя ответственность за это Цыганаш не мог (уже после встречи с журналистами в СМИ появились сообщения об уходе Вафина из палаты со ссылкой на слова Цыганаша, но руководитель управления свое авторство подобных заявлений пытался опровергнуть. — Прим.). Вероятно, в те дни шла усиленная «обработка» исполняющего обязанности — Владимира Ефимова. Однако Владимир Семенович, при всем своем огромном опыте и хороших деловых качествах, был человек аполитичный, не склонный к захватам власти. В общем, Ефимов в ответ на вопросы журналистов на пресс-конференции не подтвердил информацию о моем увольнении. Сложно сказать, с каким стрессом для него были связаны эти дни, но уже на следующий день после пресс-конференции он попал в больницу с сердечным приступом.

– После фактического отказа Ефимова участвовать в борьбе против вас и его госпитализации эта борьба продолжилась?

– Еще как! После Ефимова исполняющей обязанности стала Татьяна Янтюшева. Она исполняла обязанности с 18 по 21 декабря и многое успела за эти дни. Заблокировала мой доступ в организацию, мою учетную запись, магнитную карту, удалила меня из телефонного справочника организации. Также она попыталась убрать начальника отдела кадров, но 22 декабря я неожиданно вышел на работу, и эти планы не реализовались. Легко предположить, что все совершенное Янтюшевой предлагали сделать Ефимову. Вероятно, он был не согласен, и это все отразилось на состоянии его здоровья.

– Говорят, что Владимиру Ефимову не дали долечиться.

– С 29 января по 9 февраля проводилась московская проверка, в это время Ефимов вынужден был приезжать на работу. У человека сердечный приступ, он лечится, и его так выдергивают... В зоне ответственности Ефимова были обнаружены только несущественные нарушения. Замечания, по которым деятельность была признана неудовлетворительной, касались основной производственной деятельности, за которую отвечала Янтюшева, в тот период, когда меня не было. В основном дело касалось подготовки документов для учета земельных участков. А теперь — внимание! Именно это направление возглавляла теперь уже бывший начальник отдела по кадастровому учету земли госпожа Наумкина, которая после проверки ушла в отпуск, а потом «всплыла» на новой должности в управлении Росреестра.

– В апреле, незадолго до смерти, Ефимов снова вышел на работу, было ли это необходимо?

– Ефимов вышел 9 апреля. Производственной необходимости в этом не было, и мне об этом ничего не известно. Знаю, что Владимира Семеновича отговаривали, говорили, что надо долечиться.

– В эти дни между Ефимовым и Цыганашем было активное взаимодействие?

– Насколько мне известно, Ефимов с момента выхода с 9 по 12 апреля постоянно пребывал в управлении, можно полагать, что Цыганаш его постоянно вызывал. 12 апреля в первой половине дня Владимир Семенович также был в управлении. Никто не знает, что ему там говорил Цыганаш, но во второй половине дня Ефимов приехал из управления, в обед сидел у себя в кабинете и умер.

– Что было дальше?

– Затем последовали попытки спекуляции на смерти Владимира Ефимова. В публикациях известных СМИ прозвучали упреки в мой адрес, якобы я его «подсидел».

– Каким образом? Это он был вашим замом, а не наоборот.

– Все это настолько нелепо, что трудно комментировать. Ефимов работал замом при всех руководителях палаты, был практически незаменимым специалистом, курировавшим очень важное направление, но при этом не претендовал на пост директора. Общение у нас было нормальным, дружеским. Говорить о том, что я его подсидел, что он на что-то претендовал... Это абсолютные домыслы. А плохо ему стало как раз в тот момент, когда он понял, что его втягивают в какую-то войну против меня.

Выпадами в мой адрес дело не ограничивается. Параллельно очерняющим публикациям в СМИ заинтересованные лица пытаются играть на эмоциях коллектива, где высоко ценили Владимира Семеновича. Усиленно проталкивается мысль о том, что стрессовую ситуацию на работе для Ефимова создали Симонов, начальник отдела кадров Батракова и отдела материально-технического снабжения Васильев. Якобы это было связано с тем, что после проверки Москва своим письмом со всех запросила объяснительные. Однако это нормальный рабочий момент, он не мог быть для Ефимова стрессовым фактором, с учетом несущественности обнаруженных нарушений. Более того, стали появляться фантастические версии о том, что я в этот день приходил в палату и жестко поговорил с Ефимовым. Конечно же, это неправда. И пора уже прекратить эти некрасивые игры на смерти нашего коллеги.

– Если вернуться от интриг к реальной работе кадастровой палаты, то какой вопрос сейчас является важнейшим?

– Как и раньше, это предстоящий переход на ФГИС ЕГРН. Он уже неоднократно переносился. Крайняя дата старта была 18 апреля. Пока по независящим от нас техническим причинам этого не произошло, но рано или поздно работа начнется. В связи с этим пора прекратить межкорпоративные разборки и настроить коллектив на решение производственных задач, на повышение квалификации сотрудников, на прием на работу новых специалистов взамен тех, которые нас покинули из-за интриг и провокаций.

P. S. При подготовке данного материала к публикации от источников в управлении Росреестра стало известно об отстранении от должности Игоря Цыганаша. По не подтвержденной пока информации, об этом говорится в письме, поступившем из федерального офиса Росреестра.

---

Под Екатеринбургом открыли памятник следователю, который вел дело об убийстве семьи Романовых

Воскресенье, 24 ноября, 19.29

В Екатеринбурге появился мамонтёнок, плывущий на льдине в поисках мамы

Воскресенье, 24 ноября, 18.51

В Екатеринбурге предъявлено обвинение в убийстве возле дома на улице Тверитина

Воскресенье, 24 ноября, 18.05

Еще новости >>>