НТВшник Андрей Лошак – про «адский трэш» и технологии зомбирования на российском ТВ
«Своими безумными фильмами из цикла «Россия, полная затмения» мне хотелось показать, до какого бреда дошло наше телевидение»
04.10.2012
Премия «ТЭФИ», российское телевидение и его зрители, телевизионный трэш и отравляющий зомбоящик – беседа с журналистом канала НТВ Андреем Лошаком в программе «Акцент» на телеканале ОТВ получилась разносторонней, острой и, несомненно, в духе нашего времени – вопросы обсуждались самые насущные. Да и само пребывание Андрея Лошака на «ТЭФИ-Регион» в амплуа члена жюри получилось нестандартным. Мастер-класс, который он провел для всех желающих, оказался не классическим мастер-классом, когда специалист объясняет, как надо и как не надо делать, а вылился в разбор последнего проекта Лошака.
– Мой проект вызвал много самых противоречивых споров, мнений, и я чувствую теперь обязанность ездить по городам и весям и рассказывать, что это была за фигня, – смеясь, заявил в интервью Андрей Лошак.
Полный трэш
– В таком случае, пользуясь ситуацией, объясните нашим зрителям и нам тоже, что же это такое было. Потому что даже телекритиков этот мини-сериал, который прошел некоторое время назад по НТВ, поверг в ступор. Даже с точки зрения жанра не могли определить, что это: «документалка», фальшивые документальные фильмы или что-то третье…
– Это, безусловно, фальшивые документальные фильмы. Жанр, который называется мокьюментари (mockumentary, от tomock – «подделывать», «издеваться». – Ред.). Не то чтобы вдруг мне захотелось поиграть в режиссера постановочного кино. У этого всего есть своя история: почему приличный когда-то, «рукопожатный» журналист Лошак вдруг снял безумные, сенсационные, бредовые достаточно фильмы.
– Трэш…
– Да, такой абсолютный телевизионный трэш. К примеру, один из фильмов – про то, как элита Москвы «сидит» на стволовых клетках, полученных из эмбрионов абортированных детей, зачатых представителями неблагополучных слоев населения. И от этого они превращаются в вампиров – вечно живущих. Есть история про олигарха рублевского, который борется с гей-мафией и параллельно сплавляет своих жен – такой Синяя Борода. Про ковры-убийц, про нацистов-мутантов, у которых найден мутирующий ген. Последняя серия цикла про телевидение, которое нас всех зомбирует. И это никакая не метафора, а вполне буквальная вещь – в эфир подмешиваются настоящие яды. Ну и прочий бред.
– А сейчас объясните, этот бред ради чего? Ради какой-то высокой идеи?
– Это пародия на то, до какого уровня дошел так называемый жанр телевизионного расследования. Особенно на моем любимом телеканале НТВ, родном, близком, который, к сожалению, во многом родоначальник этого жанра.
– Что у нас абсурд на федеральных каналах – правда. То есть на телеканале НТВ вышла пародия и, во многом, критика на телеканал НТВ.
– Да, и в этом, я считаю, сила НТВ. Что при всем при том он способен пока еще над собой смеяться. На других каналах, на которых тоже выходят подобного формата продукты, я думаю, это было бы невозможно, потому что там все делается с таким вот великодержавным пафосом.
Собственно, через неделю после того, как у нас вышло все это, на РТР появился фильм Аркадия Мамонтова «Провокаторы. Часть вторая», о деле Pussy Riot и о том, что эту группу финансирует Борис Березовский. Причем основным свидетелем обвинения стал человек, который, как тут же выяснили блогеры, 20 лет назад зарубил топором своих родителей и является шизофреником со справкой. Там вымысла было не меньше, по-моему, чем в моих фильмах. Но только это выходило на федеральном канале, с триколором, с трубами, звучащими призывно, с пафосом! И доказывались вещи, которые были явно кем-то придуманы. Аркадий Мамонтов выступил в данном случае как постановщик, как пропагандист, но не как журналист – это важная вещь.
Собственно, этот проект на РТР – это пародия, с одной стороны, на «трэшатину», с другой – на пропагандистский фикшн. И также относится к жанру мокьюментари, фальшивой документалистике. Но при этом он так не называется!
Мы-то честно вышли как новый мокументальный проект. Те, кто знает этот термин, должны были сразу понять, что к чему. В любом случае, количество бреда в проекте специально превышало все разумные пределы, чтобы люди в какой-то момент начали думать: что это такое?
– Что правдой это не может быть ни при каких раскладах!
– Специально в последней, пятой серии, где история про телевидение, бред концентрируется до каких-то критических точек. И в конце, собственно, происходит разоблачение. Мы рассказываем о том, что и зачем.
Я идеалист, но не идиот
– Но все-таки, сверхзадача – в чем она заключалась? Показать свое собственное отношение к происходящему или хоть немножечко, но сделать мир лучше? Чтобы телевидение как-то после этого изменилось.
– Я, конечно, идеалист, но не идиот. Я понимаю, что мир после этого лучше не станет. Но это, безусловно, мой авторский жест по отношению к тому, до чего мы дожили, до каких глубин дошло наше телевидение. Плюс, конечно, я буду рад, если кто-то из телезрителей, у кого совсем сбиты, засорены информационные фильтры, после этого проекта призадумается, чем его грузят и зомбируют. Кому-то, я думаю, это в качестве терапевтической процедуры поможет.
– После всего того, что вы говорите, есть желание просто взять и выйти из телеящика. Какой смысл работать на телевидении, заниматься телевидением там, где контрпродуктивная среда существует, побеждает, и меньше-то не становится! И после «России, полной затмения» тоже…
– Кто-то пошутил, что это был подрыв Останкинской башни изнутри. Это, конечно, громко сказано, но отчасти правда. Безусловно, этот проект сам по себе некий показатель кризиса, в котором пребывает телевидение, когда оно уже само над собой стебется.
Но с другой стороны, это не значит, что все телевидение такое. Это печальный тренд, который существует, но, безусловно, там остались талантливые честные люди, но им все сложнее. Я не то чтобы как-то нагнетаю, разжигаю, раскачиваю. Это факт, с которым, наверное, уже все смирились.
– Мы стоим перед каким-то глобальным закатом телевидения как жанра и, действительно, думающая аудитория уже ушла? А остальная потихонечку соберет манатки и тоже двинется в другое место?
– Я думаю, что развитие Интернета для телевидения губительно. Это общемировая проблема. Но на Западе она стимулирует развитие качества, повышение конкуренции, в том числе информационных продуктов, просветительских и так далее. При этом западное телевидение не скатывается в адский трэш. У нас же телевидение пытается выжить в этой конкуренции с Интернетом за счет лозунга «больше ада»! Больше ада, крови, спермы, скандалов, слухов, интриг и расследований. Расследований – только исключительно в кавычках. Это какой-то тупиковый путь. Мне кажется, что Интернет это все сожрет, потому что люди устают воспринимать такую информацию, люди все-таки способны к росту, их запросы растут. И, я считаю, мы все должны придерживаться этого.
– Мой проект вызвал много самых противоречивых споров, мнений, и я чувствую теперь обязанность ездить по городам и весям и рассказывать, что это была за фигня, – смеясь, заявил в интервью Андрей Лошак.
Полный трэш
– В таком случае, пользуясь ситуацией, объясните нашим зрителям и нам тоже, что же это такое было. Потому что даже телекритиков этот мини-сериал, который прошел некоторое время назад по НТВ, поверг в ступор. Даже с точки зрения жанра не могли определить, что это: «документалка», фальшивые документальные фильмы или что-то третье…
– Это, безусловно, фальшивые документальные фильмы. Жанр, который называется мокьюментари (mockumentary, от tomock – «подделывать», «издеваться». – Ред.). Не то чтобы вдруг мне захотелось поиграть в режиссера постановочного кино. У этого всего есть своя история: почему приличный когда-то, «рукопожатный» журналист Лошак вдруг снял безумные, сенсационные, бредовые достаточно фильмы.
– Трэш…
– Да, такой абсолютный телевизионный трэш. К примеру, один из фильмов – про то, как элита Москвы «сидит» на стволовых клетках, полученных из эмбрионов абортированных детей, зачатых представителями неблагополучных слоев населения. И от этого они превращаются в вампиров – вечно живущих. Есть история про олигарха рублевского, который борется с гей-мафией и параллельно сплавляет своих жен – такой Синяя Борода. Про ковры-убийц, про нацистов-мутантов, у которых найден мутирующий ген. Последняя серия цикла про телевидение, которое нас всех зомбирует. И это никакая не метафора, а вполне буквальная вещь – в эфир подмешиваются настоящие яды. Ну и прочий бред.
– А сейчас объясните, этот бред ради чего? Ради какой-то высокой идеи?
– Это пародия на то, до какого уровня дошел так называемый жанр телевизионного расследования. Особенно на моем любимом телеканале НТВ, родном, близком, который, к сожалению, во многом родоначальник этого жанра.
– Что у нас абсурд на федеральных каналах – правда. То есть на телеканале НТВ вышла пародия и, во многом, критика на телеканал НТВ.
– Да, и в этом, я считаю, сила НТВ. Что при всем при том он способен пока еще над собой смеяться. На других каналах, на которых тоже выходят подобного формата продукты, я думаю, это было бы невозможно, потому что там все делается с таким вот великодержавным пафосом.
Собственно, через неделю после того, как у нас вышло все это, на РТР появился фильм Аркадия Мамонтова «Провокаторы. Часть вторая», о деле Pussy Riot и о том, что эту группу финансирует Борис Березовский. Причем основным свидетелем обвинения стал человек, который, как тут же выяснили блогеры, 20 лет назад зарубил топором своих родителей и является шизофреником со справкой. Там вымысла было не меньше, по-моему, чем в моих фильмах. Но только это выходило на федеральном канале, с триколором, с трубами, звучащими призывно, с пафосом! И доказывались вещи, которые были явно кем-то придуманы. Аркадий Мамонтов выступил в данном случае как постановщик, как пропагандист, но не как журналист – это важная вещь.
Собственно, этот проект на РТР – это пародия, с одной стороны, на «трэшатину», с другой – на пропагандистский фикшн. И также относится к жанру мокьюментари, фальшивой документалистике. Но при этом он так не называется!
Мы-то честно вышли как новый мокументальный проект. Те, кто знает этот термин, должны были сразу понять, что к чему. В любом случае, количество бреда в проекте специально превышало все разумные пределы, чтобы люди в какой-то момент начали думать: что это такое?
– Что правдой это не может быть ни при каких раскладах!
– Специально в последней, пятой серии, где история про телевидение, бред концентрируется до каких-то критических точек. И в конце, собственно, происходит разоблачение. Мы рассказываем о том, что и зачем.
Я идеалист, но не идиот
– Но все-таки, сверхзадача – в чем она заключалась? Показать свое собственное отношение к происходящему или хоть немножечко, но сделать мир лучше? Чтобы телевидение как-то после этого изменилось.
– Я, конечно, идеалист, но не идиот. Я понимаю, что мир после этого лучше не станет. Но это, безусловно, мой авторский жест по отношению к тому, до чего мы дожили, до каких глубин дошло наше телевидение. Плюс, конечно, я буду рад, если кто-то из телезрителей, у кого совсем сбиты, засорены информационные фильтры, после этого проекта призадумается, чем его грузят и зомбируют. Кому-то, я думаю, это в качестве терапевтической процедуры поможет.
– После всего того, что вы говорите, есть желание просто взять и выйти из телеящика. Какой смысл работать на телевидении, заниматься телевидением там, где контрпродуктивная среда существует, побеждает, и меньше-то не становится! И после «России, полной затмения» тоже…
– Кто-то пошутил, что это был подрыв Останкинской башни изнутри. Это, конечно, громко сказано, но отчасти правда. Безусловно, этот проект сам по себе некий показатель кризиса, в котором пребывает телевидение, когда оно уже само над собой стебется.
Но с другой стороны, это не значит, что все телевидение такое. Это печальный тренд, который существует, но, безусловно, там остались талантливые честные люди, но им все сложнее. Я не то чтобы как-то нагнетаю, разжигаю, раскачиваю. Это факт, с которым, наверное, уже все смирились.
– Мы стоим перед каким-то глобальным закатом телевидения как жанра и, действительно, думающая аудитория уже ушла? А остальная потихонечку соберет манатки и тоже двинется в другое место?
– Я думаю, что развитие Интернета для телевидения губительно. Это общемировая проблема. Но на Западе она стимулирует развитие качества, повышение конкуренции, в том числе информационных продуктов, просветительских и так далее. При этом западное телевидение не скатывается в адский трэш. У нас же телевидение пытается выжить в этой конкуренции с Интернетом за счет лозунга «больше ада»! Больше ада, крови, спермы, скандалов, слухов, интриг и расследований. Расследований – только исключительно в кавычках. Это какой-то тупиковый путь. Мне кажется, что Интернет это все сожрет, потому что люди устают воспринимать такую информацию, люди все-таки способны к росту, их запросы растут. И, я считаю, мы все должны придерживаться этого.
Подготовил Михаил Маерский © Вечерние ведомости
Читать этот материал в источнике
Читать этот материал в источнике
Свердловские пожарные за сутки потушили 14 техногенных пожаров
Среда, 27 ноября, 21.04
Более 10 тысяч нарушений ПДД пресекли свердловские автоинспектора на прошлой неделе
Среда, 27 ноября, 20.40
Новый этап благоустройства ждёт Парк Маяковского
Среда, 27 ноября, 20.07