Госдума одобрила в первом чтении законопроект о повышении пенсионного возраста, внесенный Правительством РФ. Он предусматривает изменение пенсионной системы и постепенное повышение возраста выхода на пенсию – до 65 лет для мужчин и до 63 лет для женщин к 2028 и 2034 году соответственно. На очереди – подготовка документа ко второму чтению. Президент РФ Владимир Путин поставил задачу при доработке законопроекта организовать обсуждение максимально широко, учесть экономические реалии изменений и их социальные последствия.

В Прикамье, как и везде, пытаются осознать, в чем суть нововведений и какие проблемы они должны решить. Чем вызваны изменения в пенсионной системе и есть ли альтернативные решения, рассказывает эксперт, доцент Высшей школы экономики в Перми, кандидат экономических наук Елена Зуева.

– Елена Львовна, каковы на текущий момент основные предпосылки для внесения изменений в пенсионное законодательство?
– Причины демографические и макроэкономические. Среди демографических причин надо выделить то, что в стране снижается рождаемость вследствие так называемых демографических волн. Весь ХХ век в России выбивалось население детородного возраста – войнами, репрессиями. В начале 90­-х рождаемость снизилась вследствие экономических причин. И вот эти волны катятся, рождаемость уменьшается, и мы приходим к тому, что у нас сложилась отрицательная динамика в отношении количества трудоспособного населения к количеству пенсионеров. Если в середине прошлого века, когда принимались существующие параметры возраста выхода на пенсию, это соотношение было 8 к одному, то сейчас оно приближается 2,3 к одному. И еще при этом не все люди трудоспособного возраста работают в легальном секторе и платят в пенсионный фонд. Поэтому на самом деле соотношение еще меньше.

– Это общероссийские показатели?
– Пермский край не отличается от общероссийского тренда. Мы постепенно идем к соотношению один к одному, а потом оно пойдет в минус. Следует также учитывать, что наша пенсионная система устроена по так называемому «распределительному способу». Пенсионеров обеспечивают те, кто сейчас работает. Они отчисляют деньги в пенсионный фонд. То есть получается так, что, когда выйдут на пенсию те, кто сейчас в трудоспособном возрасте, там с пенсией будут очень большие проблемы. Есть еще одна экономическая причина – мы намерены присоединиться к нормам Международной организации труда, соответствующую конвенцию должно ратифицировать Правительство РФ. И это обяжет нас сделать так, чтобы средняя пенсия была не менее 40, не менее, подчеркиваю, 40 процентов от средней заработной платы. Если руководствоваться нынешними цифрами, то к 2030 году на пенсии потребуется 16,7 триллиона рублей в год. В настоящее время эта цифра приближается к 8,8 триллиона.

– То есть это на перспективу…
– Да. Потому что и пенсионные нововведения также на перспективу. Они же не сегодня произойдут, а будут происходить в течение ряда лет.

– В середине прошлого столетия, равно как и в 90-­е годы, к этой теме подходили. Почему отказались?
– Вот здесь и есть недорасчет рисков, я считаю. Больше 20 лет назад уже стоял вопрос о том, что пенсионную реформу необходимо вводить. Мы вообще последние на бывшем пространстве СССР, кто не повысил пенсионный возраст. Уже все это сделали. Мы все тянули с этим вопросом. В нулевые годы у нас действительно все было «тучно», потому что нефть все время росла в цене. Мы создали стабилизационный фонд, и он, поделившись в 2008 году на фонд национального благосостояния и резервный фонд, был для нас гарантией, что, если что-­то не получится, мы из него возможную «дырку» в пенсионном фонде заложим.

– И так ведь и было?
– И ее закладывали. «Закладывали» в кризис восьмого-­девятого года. Кризис 14-­го года «дозакладывали» до полного истощения резервного фонда. Теперь его просто нет. По формальным признакам он перешел в фонд национального благосостояния. И теперь, когда нефть уже не за 100 долларов за баррель, уже просто вариантов нет. Изменения в пенсионную систему необходимо вносить, они назрели.

– А есть уже какие­-то прогнозные цифры, что если изменения произойдут, то мы на эти 40 процентов выйдем?
– Расчеты, что мы должны выйти на эту цифру, есть. Более того, скажу, ее надо перейти, она мала. Например, если у кого-­то зарплата 100 тысяч рублей, то 40 тысяч – это весомая сумма. А если зарплата была 30 тысяч? Кроме того, пенсию надо индексировать всегда. Потому что есть процент инфляции и нельзя, чтобы уменьшались реальные доходы пенсионеров. И для них это негативно, и для потребительского рынка.

– Вы вспомнили постсоветское пространство. А можно привести некий пример, скажем, западных стран – где, во сколько там выходят на пенсию?
– У всех по­-разному. Но 65­-68 – это наиболее часто встречающиеся цифры. В Японии – 70. Причем и для мужчин, и для женщин. Но там есть сомнительный показатель средней продолжительности жизни, она там 82 года. Поясню, почему сомнительный. Это не средняя, а ожидаемая продолжительность жизни, которая считается с нулевого возраста, как только ребенок родился. В нее входит и расчет детской смертности, и смертность мужчин трудоспособного возраста, которая, например, в нашей стране высокая. Поэтому средняя продолжительность жизни – это не тот показатель, на который вот так жестко надо ориентироваться, как мы на него сориентировались.

– Насколько известно, сейчас разрабатывается концепция активного долголетия, которая подразумевает поддержание тонуса пожилых людей. Что вы об этом думаете?
– Я недаром говорила про переформатирование всей жизни страны, потому что нельзя все просто сводить к повышению пенсионного возраста. Необходимы огромные изменения в медицинском обслуживании, в образовании. Мы должны уйти от концепции «один диплом на всю жизнь» и перейти к непрерывному образованию. И к этому надо готовить систему образования. Может быть, что-­то, какие­-то элементы создавать заново. Что было в советское время – образование на заводах. Воссоздать такие учебные центры, использовать потенциал вузов.

– Та же компьютерная грамотность…
– Компьютерная грамотность – это самое элементарное, что можно здесь сделать. Далее – внедрение цифровых технологий. Сфера обслуживания может дать много рабочих мест, она еще не настолько у нас развита. Сфера дошкольного воспитания, где можно активнее использовать опыт людей предпенсионного возраста. Есть очень большие возможности и варианты, все это надо рассчитывать, продумывать и делать.

Поддержать редакцию